Отдельный наш опыт – это общее увлечение фотографией. Мы вместе с ним стали учиться видеть в этом искусстве больше, благодаря нашим педагогам в фотостудии – Вере и Виктору Васильевичу. У Андрея к этому отдельный талант, он умеет подмечать моменты и технически круто понимает все особенности съемки. Мы стали учиться, выезжать на пленеры и даже вместе проводить коммерческие съемки – это был его первый такой серьезный заработок в 16 лет, когда мы честно отрабатывали фото-смену на свадьбе или крестинах, и получали деньги, которые делили ровно на пополам, честно и справедливо. Удалось принять участие и в фотоконкурсе для НКО – съездили с ним вместе и ещё одной участницей проекта, Юлей Литвиновой, на поезде в Москву, погуляли, пооткрывали мир – это была его первая поездка в столицу.

Потом мы стали фотографировать Значимые пары – это был настоящий эксперимент! Андрей как основной фотограф, а я как ассистент. Это было очень круто и необычно! Мы знакомились с участниками нашего проекта, подмечали их схожести, вместе смеялись и весело проводили время, выбирая интересные локации и атмосферные места.

Второй шаг к узнаванию друг друга случился примерно через год нашего знакомства – мы пошли вместе в театральную студию. Этот опыт дал нам много новых поводов удивиться и узнать друг друга. У Андрея была проактивная роль, ему приходилось постоянно делиться своим внутренним, работать со своим протестом – и это заставляло меня быть рядом, поддерживать, слушать, сопереживать. Это стало очень важным этапом в нашем общении.

Потом был период узнавания: он познакомился с моей семьей, моими друзьями, храмом, где я служу, моим молодым человеком. А я познакомилась с его друзьями, новыми увлечениями, привычками. Это всегда был процесс, который и сейчас продолжается. В связи с пандемией наше живое общение пока прекратилось, но мы переписываемся, узнаем о делах друг друга и очень верим, что скоро вновь отправимся в фото-прогулку куда-нибудь в Карелию. Важно, что за эти 2,5 года мы стали друзьями, которые друг другу доверяют, могут вместе расти и принимать друг друга любыми.

И ещё, у меня когда-то было интервью о проекте для газеты “Стрела”, у меня сохранился текст – может тоже пригодится для чего-нибудь.

У вас были страхи перед тем, как вступить в проект? Если да, с чем они были в первую очередь связаны?

Про страхи, с чем они были связаны. Страхов, как таковых не было. Было понимание, что это все очень ответственно и как бы не подвести. Я – типичный офисный сотрудник, работают 5/2, с утра и допоздна. И кажется, что в графике не может найтись время на простое человеческое общение на регулярной основе. Как белка в колесе. И тут понимаешь, что пора остановится и сказать стоп – чтобы было время на что-то важное, что теряется в городском ритме. Я боялась того, что меня захлестнет, и я не смогу, а человек уже будет меня ждать. Однако вот уже 5 недель, как я хожу в приют – находятся и силы, и время. Мы, современные люди, зря думаем, что будет еще одна жизнь, чтобы проводить её так, как нам хочется. Шанс стать в жизни другого человека опорой и поддержкой – разве может какой-то страх оттолкнуть от такой серьезной задачи?

Расскажите немного о процессе обучения: было это легко, сложно, и к чему нужно быть готовым потенциальному волонтеру.

Обучение – первая проверка. Сможешь ли ты почти 3 месяца, 2 раза в месяц – вечер пятницы и почти всё воскресенье посвятить своей подготовке? Люди годами «ходят» на фитнес, английский. Те, что относятся к волонтёрству, как к игре в благородство, быстро “сдуваются” – к концу потока приходит половина, а то и меньше.

Сложного в обучении нет ничего – классический, глубокий тренинг по проработке своих «слабых мест». Потери, смерти, страхи, барьеры, шаблоны, которые идут с тобой рука об руку с детства и мешают – это первый этап работы. За ним следует блок знаний и практических упражнений по изучению подростков – полезно и просто для себя, чтобы в будущем со своими детьми не повторять глупых ошибок. Третий блок – общение со Значимыми взрослыми, которые в проекте полгода, год, 2 года. Самый полезный и крутой блок, как по мне. Очень заряжает. Все темы очень ресурсные, наполняют и двигают тебя в верном ключе не только в проекте, но и по жизни – сразу хочется что-то изменить, заняться любимым делом, расстаться с тем, что давно надоело нести, как старый рюкзак.

Насколько я понимаю, у вас сейчас уже есть подопечный (друг). Если есть возможность, расскажите что-то о нем, о ваших взаимоотношениях и совместном времени

У меня уже есть Значимый ребенок. Я его Значимый. Это ведь на 100 процентов обоюдный процесс. Он дает мне столько сил и желания двигаться вперед, сколько не дает ни один спорт, беседы с подружками, работа. Мы встречаемся 1 раз в неделю и ходим на фотокурсы. Мне достался очень талантливый парень, который умеет и любит фотографировать. Важным в общении Значимых является умение заметить и подсказать направление в жизни, которое в будущем сможет обеспечить, дать самореализацию и уверенность в своих силах. Я выступаю здесь как верный и честный друг, который поддерживает искренние желания своего друга. Мне интересно вместе с ним фотографировать, изучать работы известных фотографов. Ему также нравится операторство – недавно посетили музей Ленфильма. Важно, чтобы он видел применение своих увлечений в жизни и тянулся за достойными образцами, потому что других в его окружении хватает. В третью нашу встречу, когда нам дали задание пофотографировать город, он сам предложил подняться на верхний, панорамный этаж гостиницы “Азимут” – с 15 этажа шикарный вид, который захватил и дал нам возможность сделать множество снимков. Мы болтаем, смеемся, шутим, мечтаем, ориентируемся в городе, обсуждаем проблемы и ищем решения.

Насколько важно в такого рода взаимоотношениях профессиональное психологическое сопровождение?

Психологическое сопровождение в паре Значимых важно, потому что любой человек устает, ошибается, расстраивается, не оправдывает и не оправдывается в ожиданиях, переживает. И тут как по цепочке, если ребенок что-то даёт взрослому, этот взрослый должен передать этому другому взрослому, а не «вылить» обратно на него. Это такой закон сохранения комфортного эмоционального состояния. И чтобы отношения развивались, несли пользу обеим сторонам, нужен такой третейский судья, барометр, который помогает всегда помнить, зачем мы в проекте, что несём миру и нашим детям.

На ваш взгляд, способны ли такие проекты реально повлиять на то, как будет складываться жизненный путь ребенка из детского дома?

Очень хочется верить, что да. Я вспоминаю себя в 16 лет. Именно люди, не обязательно родственники и друзья, которые оказывались рядом в трудные минуты отрицания и желания протестовать, одиночества, влияли на меня самым удивительным образом. Тренер, который поверил и дал денег на первую форму. Дедушка-сосед, который учил читать хорошие книги и слушал мои слезы и стенания. Педагог из художественной школы, который не испугался подростковых «иголочек» и протянул руку поддержки, дал пинок в сторону творчества и развития навыков. У таких детей не всегда бывает возможность заниматься в секциях, потому что просто нет времени разглядеть их талант и поверить в возможность его развития, не испугаться его колких реакций и отрицания. В детском доме нет времени на каждого отдельного ребенка, также, как и в школе, а тут рядом с ним появляется друг, который искренне готов помочь. В общении волонтёры стараются привнести свой жизненный опыт, практические и коммуникационные навыки – это однозначно влияет в лучшую сторону, ребёнок начинает верить, что может построить обычную, счастливую жизнь. И не просто верить, а получает доброе слово поддержки, дружеское плечо, ощущение, что есть хотя бы один человек в это мире, которому на него не пофиг. Думаю, это не может не изменить твою жизнь.